“Ни один каннибал не мог бы сказать, что люди – вкусные”, – заявил на пресс-конференции Виталий Сундаков, российский путешественник, действительный член Русского географического общества, основатель и руководитель отечественной школы выживания. Речь шла не о доморощенных каннибалах, аномальных личностях, поедающих человечину тайком. А о настоящих, истинных, существующих до сих пор в каменном веке – о первобытных племенах Новой Гвинеи, для которых каннибализм – часть жизни. Закончилась двухмесячная сложнейшая экспедиция в Ириан-Джая – западную (индонезийскую) часть острова Новая Гвинея, в племена папуа. Члены экспедиции – Виталий Сундаков, Яцек Палкевич и фотограф Игорь Михалев на самолетах, джипах, а потом на пирогах, плотах и пешком через скалистые горы и джунгли, в убийственном для европейца климате, добрались до самых диких и воинственных племен папуа, до самых закрытых и неизученных мест. По мнению географов, эта экспедиция сравнима по результатам с экспедициями Миклухо-Маклая. До сих пор исследователи не рисковали забираться так далеко.

Мрачная слава некоторых племен – каннибалов и охотников за черепами – вышла далеко за пределы Индонезии. Несколько раз славу подкрепляли новые факты – гибель американского антрополога Рокфеллера, протестантских миссионеров. Сообщения о подробностях мрачного ритуала поедания человечины не настраивали на близкое знакомство с папуасами. Так что экспедиции, как правило, кончались в цивилизованных селениях, на рынке, где папуа научились фотографироваться за мзду – мешочек риса или пачку сигарет, – тщательно считая щелчки фотоаппарата.

По мнению Виталия Сундакова, штрихи цивилизации не только исказили облик папуасов, но и сказались на их морали: расплодились злоба, зависть и желание обладать чужим. Абсолютно голодного человека с кабаньими клыками в носу можно увидеть, и не залезая в джунгли. Но понять, какой человеческий опыт несет лохматый, жутко раскрашенный воин, можно только в естественных условиях. Правда, для этого нужно сначала выжить и не попасть на обед в виде блюда с местными приправами.

Путешественник утверждает, что каннибализм для папуа – сильное средство устрашения, что-то вроде ядерной бомбы. Они могут съесть врага, потому что это страшно и отвратительно и может убедить других врагов не связываться с племенем. По этой же причине папуасы жутко размалевывают лица. Под боевой раскраской может оказаться вполне добродушная физиономия. Отсюда и “политический прогноз” Сундакова: каннибализм будет жить, если в этих местах будут стрелять ружья, если здесь будет плодиться агрессия, принесенная извне.

Сундаков жил среди папуа и проводил ночи в беседах. Не зная языка, они понимали друг друга. Путешественник не торговал и не торговался – он делал подарки и принимал их. Охотился на крокодилов вместе с грозными воинами. Наблюдал их церемониальные танцы. Он пришел к ним не учить, а учиться. И они дарили ему свои ритуалы и свои вещи: щит-метлу из меха и перьев, нож из бедра страуса-казуара, “бронежилет” из коры дерева. И самое ценное, знак своего века – каменный топор с синеватым обсидиановым лезвием. Чтобы мужчина племени папуа мог получить себе жену, он должен рассчитаться с родителями девушки четырьмя такими плоскими заточенными камнями. Год он точит камни и думает о своей невесте.

Виталий Сундаков пишет книгу о своем путешествии (по его словам, сколько-нибудь солидного труда о каннибалах до сих пор нет). Хочется думать, что и папуасы остались им довольны. И никто никого не съел.

http://love-anarchy.clan.su/photo/miklukha_maklaj/4